Как оно так вышло, что все пошло наперекосяк, из этого документального фильма не очень ясно. Но показано, как вдруг вечером Даша признается маме, что хотела утром ее задушить, еле сдержалась. Они начинают выяснять отношения на повышенных тонах на русском языке, Даша с ивритской интонацией, мама с украинским гэканьем. Автор картины хотел рассказать душевную историю, но показал (такое впечатление, что невольно) жизнь как она есть.        

Типичный еврейский либерал, великий лингвист Ноам Хомский с начала 60-х боролся за то, чтобы Америка стала лучше, добрее, справедливее — и долгое время был прав, прав, прав. Вместе со своими единомышленниками он многого добился. Но потом лозунгами борьбы за справедливость воспользовались в своих корыстных целях демагоги, манипуляторы и популисты, они перехватили штурвал корабля справедливости и превратили его в корабль дураков.

Это очень тяжелый фильм. В 1979-м Исааку Амину и его семье, как и другим иранским евреям, пришлось вспомнить о своей национальности. Исаака хватают посреди улицы, увозят с мешком на голове в страшную тюрьму, пытают, ставят к стенке, симулируя расстрел. В чем он должен признаться? А в чем должны были признаться узники Лубянки? Что открывается глазам человека, когда он вдруг становится врагом народа?

Девяностолетний юбилей отметил Мел Брукс, американский киноартист, режиссер, композитор/автор текстов популярных песен, и ветеран Второй мировой. Настоящая фамилия Брукса — Каминский, его отец был родом из Данцига, мать из Киева. Брукс начал свою карьеру с того, что выступал как барабанщик и пианист в так называемом Борщевом Поясе (Borscht Belt). Это район в Кэтскильских горах, где во времена его молодости отдыхали нью-йоркские евреи.

Эта трагикомедия подсвечена софитами с еврейской окраской. Первая жена Барни изменила ему с негром, вторая с евреем-наркоманом, то есть, по сути, неевреем, третья ушла к англосаксу. Барни потянуло к Мириам, как Бабеля от его доброй жены Евгении Гронфайн — к метростроевке Тоне Пирожковой.  Еврейская судьба. Еврейское счастье. Поиски окаянной идентичности на всех фронтах, в том числе на любовном.

Фильм «Песнь песней» очень простой (хотя и получил гран-при Одесского международного кинофестиваля). В одном еврейском городке стоят рядом два дома, вернее, две избы. В одной живет с мамой и папой мальчик Шимон, Шимик, в другой со своим дедушкой девочка-сирота Эстер-Либа, Либузя, Бузя. Жизнь скучная, улочки городка немощеные, дожди месят на них грязь, по улицам проложены мостки. Мостков из города в большой мир нет.

Не будем идеализировать, у Америки много своих проблем.  И все-таки это страна, где есть легкость, где люди имеют от жизни fun. Родись Айрис в свинцовой стране Россия, на ее пути к fun в начале жизни стояла бы преграда еврейства, а в конце — преграда старости: пожалуй, только в Америке восьмидесятилетняя женщина может стать эталоном моды, причем не только для пожилых.

115 лет назад родился Михаил Ромм. Ромм был очень умным, обаятельным, живым и добрым человеком, но он был человеком советским. Владимир Ильич в его фильме «Ленин в 1918 году» выглядел в исполнении Щукина человечным и даже немного забавным, но когда подлые эсеры пытались убить такого Ильича, это делало апологию Большого террора по Ромму гораздо более убедительной, чем подобная же апология по какому-нибудь чугунно-деревянному Чиаурели. 

Фильмы о Холокосте мне обычно не нравятся. Они чересчур сентиментальны, мелодраматичны, пафосны. Их авторы, чтобы посильней показать горе евреев, нагнетают ужас. А на самом деле главный ужас был в том, что все было до ужаса просто. Везут людей куда-то в вагонах, вот поезд остановился, велят выходить. Люди чувствуют, что может плохо кончиться, — но не тут же, не прямо же сейчас? Но в театре абсурда своя драматургия.

Однажды Юрий Олеша, кушая телячьи мозги, сказал: «Они такие свежие, как будто теленок ни разу ими не думал». Если мозги молодых немцев такие свежие, что этот глупый фильм может их просветить, тогда вопрос: куда смотрели их папы? Были настолько заняты посыпанием своих лысин пеплом? Да нет, не такие эти молодые немцы невежды. Не нужен им этот фильм, и не для них он сделан. А для кого? Ни для кого. Разве что для показа на симпозиуме «Пути и методы отрицания отрицания Холокоста».

Это картина об американском еврее, но на самом деле национальность героя никакого значения для фильма не имеет, он мог бы быть и ирландцем, и индусом, и китайцем. В ленте много драк, суетни, беготни и в меру смешной бестолковщины. Чудо, которое дало толчок всей этой карусели, однообразно повторяется и постепенно наскучивает.  Кроме того, чудо чудом, но не мешало бы, чтобы в фильме была и какая-то логика. Местами таковая совсем не просматривается.  

Плохие режиссеры фильмов о Холокосте дуют и дуют в скорбный шофар. Но почему нельзя сказать, что дуют-то они — фальшиво? Почему не отделить мух от котлет и не сформулировать ясно и четко: «Отрицание бездарных фильмов о Холокосте еще не есть отрицание Холокоста!» «Женщина в золотом» — серый, шаблонный, скучный  фильм, и он не заслуживает индульгенции на том основании,  что повествует о еврейском горе.                                      

Время действия «Феникса» — первый послевоенный год в Германии, место действия — американская оккупационная зона. Певички в ресторанах поют американские песенки, приличная немецкая женщина может переспать с американским солдатом за банку кофе и сигареты. И все пронизано эротикой: люди начинают оживать, оттаивать в направлении, так сказать, снизу вверх. Среди этого странного марева появляются две молодые женщины-еврейки — Лена и ее подруга Нелли.

Фильм о двух братьях. Яки уже служит в армии, Шауль живет с родителями в Петах-Тикве, работает контролером в кинотеатре на вечерних сеансах. А днем он регулярно поджидает возле женской школы, пока после уроков оттуда не выйдет быстроногая стройная девушка, и незаметно следует за ней от школьных дверей до подъезда ее дома. Ну что ж, понятно: влюбился паренек. Видно, это будет легкий лирический фильм — «Я шагаю по Москве» по-израильски.

«Ида» — тихий, черно-белый, короткий, аскетичный фильм. «Колоски» были картиной цветной, экспрессивной; молодой поляк, внук одного из крестьян —  участников еврейского погрома, узнав, что случилось шестьдесят с чем-то лет назад, метался, мучился, а в конце концов внуки тех крестьян убили его, чтобы много не болтал. В «Иде» все проще и страшней. Человек убил других людей не из расизма, не из корысти, он, наоборот, сочувствовал и помогал им, но вот пришлось убить — и убил.

Живет в Израиле 85-летняя женщина Эллис. Муж ее — Ами — умер два года назад. Теперь Эллис решила прочитать дневник Берни Спира, своей первой любви. Дневник пришел ей по почте 65 лет назад, в день ее свадьбы, состоявшейся в Иерусалиме в 1945-м. Обратного адреса на бандероли не было. Видно, кто-то подгадал, чтобы Эллис получила дневник именно в этот день. Может, это сам Берни? Хотел упрекнуть в неверности?

В фильме почти отсутствует еврейский колорит — Витебск получился местом без цвета и запаха. Шагала играет русский человек Леонид Бичевин, мать Шагала Фейгу-Иту в молодости — Светлана Журавская, в зрелости — Дарья Пашкова, отца в молодости — Максим Коржицкий, в зрелости — Владимир Сивицкий и т.д. Я не отдел кадров, чтобы совать нос в пятую графу, но фильм о Шагале без еврейского акцента в прямом и переносном смысле — недоразумение.